Ideas

5/col-right/Ideas

Место жительства - война: "Ореховая война"

Начинаю публиковать воспоминания Эльвиры Горюхиной, она начинает их описанием жизни грузин в Гальском районе Абхазии, этих людей дважда выгоняли из своих домов абхазские сепаратисты. Последней каплей, переполнившей мою неглубокую чашу, стали дети. Их было двое - девочка пяти и мальчик семи лет. Вместе с бабушкой они ждали отправления малюсенького обшарпанного автобуса, который везет беженский люд по взрывоопасным местам Гальского района. Бабушка сидела на придорожном камне, а дети стояли, вытянувшись в струнку, боясь измять кипенно-белые одежды. На фоне беженского тряпья автобусного люда они выглядели как пришельцы из другого мира. Нечто вроде страха таилось в их глазах. Потом я узнала: они готовились к вступлению на родную землю. Прошли весь мост и замерли в ожидании встречи. Мать была беременна, когда бежали из Гали в первый раз. Девочка родилась в изгнании. Мальчик бежал с матерью - ему было два года. Ни отец, ни мать не могут вернуться в Гали. В отчий дом внуков ведет бабушка. Какой смысл во всех этих потрясениях? В основу какого опыта лягут сегодняшние переживания детей? Не в состоянии связать концы с концами, я решила вернуться в Зугдиди. Не тут-то было. Мое возвращение вызвало подозрение, и руководитель абхазского поста, связавшись со штабом российских миротворческих сил, направил меня прямиком к своим для уточнения цели моего визита. Полковник Александр Николаевич Кравченко устроил мне царский прием - дал "уазик", и в течение часа с шофером Витей и командиром взвода Женей мы объездили в Гали всех моих друзей. От предложенного бронежилета я отказалась. Когда наш "уазик" засветился на улицах Гали, я еще раз убедилась в правильности стратегии своих путешествий по "горячим точкам": повязываешь платок на голову, сумку - на плечо и идешь каликой перехожей. Идешь, как идут все. Только так и увидишь. Даже днем Гали кажется пустынным. Мои подружки - менгрелка Лиана и русская Варя - прямо на улице успели мирно побеседовать с мэром Гали Русланом Кишмария. Никакой самый миролюбивый акт не может снять напряжения. Решаем, что мне надо вернуться в Зугдиди. Начальник оперативной группы миротворческих сил Жигульский Геннадий Петрович, с которым я беседовала о майских событиях, распрощался со мной, даже не поинтересовавшись, где будет ночевать его соотечественница. Моя Родина не позаботилась о моей безопасности. Так чего же должны были ждать жители Гальского района, когда шла, как сказал Жигульский, "широкомасштабная операция правоохранительных сил по вытеснению боевиков"? (Каков словарь, а?) Чего ждали менгрелы от наших сил, которые называются миротворческими? Очевидцы говорят, что это была войсковая операция. В тех селах, где были наши посты, к миротворцам стекались несчастные люди. Говорят, их кормили, укрывали от пуль. На вопросы беженцев о бездействии наши солдатики отвечали: "У нас нет приказа". Изгнанники горько сочувствуют солдатам и не понимают роли России в закавказском регионе. - Здесь сложно, - сказал мне Жигульский. - До войны в Гальском районе было восемь десятых процента абхазов. Это место компактного проживания менгрелов. А теперь - сами видите... Беженцы называют майскую операцию "ореховой войной". Слишком явствен криминальный почерк в некоторых акциях. Изгнанники видели, как фуры с краснодарскими номерами увозили скот. Этого не скроешь. Как не скроешь убитых казаков. Что-то до боли знакомое проступало в очертаниях "широкомасштабной операции". И вспомнились мне Гехи, Орехово, Бамут. Бог ты мой! Так это же она, вечная наша Чечня. Она продолжается. Пока мы делаем вид, что решаем геополитические проблемы на Кавказе, происходит необратимое - Россия уходит из сердец тех, кто с нами веками был связан. Мы уже уходим с Кавказа, какие бы грозные танки там ни стояли. И это, может быть, самый горький урок, который я извлекла из своих путешествий. Уже втроем - Лиана, Варя и я - отправляемся за помощью к силам ООН. Вот они, белоснежные джипы, стоящие в тени гальских дерев. На таком джипе до моста можно доехать за десять минут. Идет долгая процедура проверки документов. Наконец в жанре дипломатического послания получаем ответ: наблюдательные силы ООН - организация нейтральная, поэтому помочь российскому журналисту она не вправе. Примите наши сожаления. ...К джипу направляется загорелый ооновец в шортах. Мы вслух шлем ему недипломатические послания. Он ничего не понимает и, захлопнув дверцу джипа, обдает нас изысканным парфюмом. С гор спускается ночь. Остаюсь в Гали. отсюда
eXTReMe Tracker
Рейтинг блогов

Отправить комментарий

0 Комментарии