Маленькая Победоносная Война.

Предлагаю вам почитать статью Аркадия Бабченко. Я привожу сокращенный вариант, полный вариант тут Южно-Осетинская война началась не в ночь с 7-го на 8-ое августа, как принято считать, а примерно за неделю до этого. Обоюдные обстрелы сел были уже первого-второго числа, поначалу, правда, только из стрелкового оружия. Надо отметить, что Грузия проявляла тактику сдерживания и старалась по возможности не отвечать на провокации. Эскалация пошла шестого числа с подрыва грузинского броневика с шестью полицейскими. Осетинская сторона заявляет, что броневик подорвался на мине - днем ранее точно так же взорвались осетинские Жигули?, которые разворачивались на этом же поле. Грузины уверены, что броневик был подбит - скорее всего, в отместку за Жигули?. Как бы там ни было, седьмого августа Грузия двинула свои танковые колонны на Южную Осетию. Как рассказывал мне потом журналист Дмитрий Стешин, который был в тот день на грузинской стороне, он снимал эти колонны до тех пор, пока не переполнилась флэш-карта. В 23.30 начался массированный обстрел столицы Южной Осетии Цхинвали. Москва, в свою очередь, тоже готовилась к войне загодя. Прежде всего, безусловно, в Абхазии. Российские железнодорожные войска, которые восстановили пути до Сухуми - очевидно, что с целью дальнейшей переброски техники - находились там задолго до войны. Но и Цхинвали не сбрасывался со счетов - с нашей стороны какие-то силы были стянуты в Назрань еще в 2007 году. Нужен был только веский повод для введения армии в регион. И Михаил Саакашвили этот повод Москве, безусловно дал. По словам заместителя начальника Генерального штаба Анатолия Ноговицына, потери российской стороны составили 74 человека погибшими, 171 ранеными и 19 пропавшими без вести. Цифры, на мой взгляд, близки к точным. Много это или мало за величие России и отсутствие НАТО в подбрюшье? Не знаю. Судите сами. *** На границе пропускают всех подряд, ни о чем не спрашивая, был бы паспорт. Единственный вопрос - есть ли оружие. Но не для того чтобы отобрать: обратно с оружием уже не впустят. Начиная от Алагира, дорога забита военной техникой. Идет 58-я армия. По-моему, вся. Колонна растянулась километров на сто, если не больше. Много поломавшихся машин. Все как обычно - техника в говенном состоянии. Насчитал и штук десять перевернувшихся. Два •Урала? свалились с обрыва вместе. Кабины расплющены. То есть небоевые потери уже есть. Перед Чертовым мостом стоит ракетная часть. Издалека не видно - •Искандер? это, или •Точка-У?, или что-то еще, но ракеты серьезные. Рокский тоннель забит. Пробки в обе стороны. Пока идет армия, движение гражданских машин приостановлено. Впрочем, нашу колонну пропускают без проблем. Трехкилометровый тоннель практически не проветривается. Пыль и угар такие, что дороги не видно даже с фарами. Дышать нечем. Две сломавшихся САУ стоят и в тоннеле. Экипажи ковыряются в моторах. Долго они здесь не выдержат, это точно. Трагедия на Саланге, когда от выхлопов задохнулись более двухсот человек, ничему не научила. За перевалом дорога окончательно превращается в одну сплошную многокилометровую пробку. Больше стоим, чем едем. Для аланов правил дорожного движения не существует. Каждый лезет в образовавшуюся щель и забивает дорогу совсем намертво. Какой-то офицер разгоняет машины по обочинам - навстречу идет колонна •Скорых?. Раненные и беженцы. Двадцать пять машин. Все под завязку. Но, насколько мне было видно, в основном все же беженцы. Их вывозят на чем только можно. Идущие с той стороны автомобили почти все без стекол, пробиты осколками. С грузовиков люди свешиваются гроздьями, как виноград. *** У танков взвод ополченцев. Танков не два - три. Один подбил лично Секретарь Совбеза Южной Осетии Анатолий Баранкевич. От него не осталось ничего кроме гусеницы, куска днища с двумя катками, и воронки. Отброшенная взрывом башня пробила козырек дома метрах в двадцати. Остальное разлетелось мелкими кусками по окружности в четверть километра. Два других танка сдетонировали уже от этого, первого взрыва. - Эй, Аркан, вот грузинский танкист! - показывают ногой. - Их тут собаки жрут. Будешь снимать? Никогда не любил охотников за трупами. Не надо изгаляться над смертью. Я не пережил всего этого. Имею ли право? Но в итоге решаю все же снимать. В конце-концов, я приехал именно за этим. Морализировать можно и в Москве. Делаю несколько кадров. В свете вспышки еще можно различить человеческую грудину без ничего. Красная прожаренная кожа обтягивает ребра. *** С утра Владимир везет группу журналистов снимать Цхинвал. Несколько точек - погибшие мирные жители, разрушения города, больница с раненными, раздача воды российской армией. Наш ответ Чемберлену, в общем. При свете дня видно, что город разрушен не так сильно, как показалось вначале. Далеко не Грозный. Но в той или иной степени повреждено каждое здание. Улицы завалены кусками железа, ветками, кирпичами или даже блоками стен. В нескольких местах потоки воды. Расстрелянные и сожженные машины. И воронки, воронки, воронки... В гостинице до сих пор остались дети. На полу хлам, навесной потолок кое-где рухнул, везде цементная пыль. Запах пожара. На стойке регистрации куски хлеба и пустые бутылки из-под воды. На подоконнике телевизор. По не нему показывают олимпиаду. Дикторша в восторге. Все красочно и ярко. В каком мире живут эти люди? Около выезда из города опять подбитые танки - еще два. Чуть дальше, на повороте, двое ополченцев жгут труп убитого грузина. Жара стоит тяжелая, трупы никто не хоронит, и по улицам уже пополз запах. Мышцы-сгибатели сильнее мышц-разгибателей, и, сокращаясь, они выгибают тело дугой. От огня живот убитого раздулся как шар. Человек горит неохотно, и они подкладывают в огонь ветки. Пока не сожжены даже ноги. Фотографировать? Нет? А, пошло все к черту... У вас свои дела, у меня свои. Это надо видеть всем. Залезаю на бордюр и снимаю крупно, в упор. С лицом и всеми подробностями. Красное поджаренное мясо лезет в объектив. Как-то быстро притупились во мне моральные запреты. Не чувствую абсолютно ничего. Это самое паскудное - относиться к смерти как к работе. Разрушения едем снимать в район Двенадцатой школы. Пять-шесть многоподъездных домов на окраине. Из одного вой. Нас зовут туда. В квартиры. Никто из журналистов идти не хочет. - А зачем вы тогда сюда приехали? - Ладно, - сплевываю сигарету. - Пошли. В двух квартирах три завязанных узлом простыни: Гаглоев Эдуард, Гаглоева-Тибилова Залима, Каджоева Дина. И фотографии сверху. Все. Больше ничего не осталось. Пытались уехать из города на легковушках, были расстреляны и сожжены. - Извините... Извините что мы тут... Я буду снимать... Этот район обрабатывали сначала •Градом?, затем зашла пехота - женщины рассказывают, как они сидели в подвале, над головами ходили грузины, а они молились только об одном - чтобы не заплакал грудной ребенок. Здесь погибло восемь человек. Думаю, что это средний показатель. •Град? дает не столько фугасный, сколько осколочный эффект - дома повреждены сильно, но ни один настолько, чтобы можно было говорить о десятках трупов под завалами. Так что ни о каких тысячах погибших речи быть не может. По моим ощущениям - сто пятьдесят, двести, триста человек. Но никак не тысячи. Я не пытаюсь никого оправдать или выгородить. Расстрел города оружием массового уничтожения это, безусловно, преступление. Но я стараюсь быть объективным. Не надо спекулировать погибшими. Никаких массовых казней и этнической чистки тоже не было. На мирных жителей просто наплевали - сколько погибнет, столько и погибнет, и, даже скорее, чем больше погибнет, тем лучше - однако, здесь не было даже того, что Россия устроила в Чечне: никаких фильтропунктов, Чернокозова и ОРБ-2. Возможно, просто не успели, не знаю. Но факт остается фактом. Как не было массовых казней и резни грузин на следующий день на Транскаме. Возможно, тоже только потому, что они все ушли. Но и это - факт. Хотя разграбили и сожгли там все под чистую. При том да - три завязанных узлом простыни. Да, подвал, где прятались мирные и в которой сверху, со ступенек, стреляли грузины. Да, труп 18-летнего парня в гараже, застреленного снайпером - он не мог не видеть, в кого стрелял. Да, раздавленная танком в лепешку •девятка?. Да, метровые осколки •Града? россыпью. На обратном пути едем мимо расположения батальона миротворцев. Казарма практически снесена. Те сожженные БМП так и стоят - не две, три. Огня они не открывали до последнего. И еще одна внутри. И танк у казармы. Грузины долбили прямой наводкой, сумели прорваться даже в расположение части - зашли со стороны автопарка, и били танком уже в упор. Выжгли все дотла. Бой здесь был жуткий. Миротворцы поднимали на крышу снайперов и отстреливали пехоту. Когда сидеть в раскаленном подвале стало невозможно, пошли на прорыв. Только прорвали первую цепь атакующих, как сразу наткнулись на вторую. Прорвали и её. В прорыве, говорят, погиб, всего один человек. Ранены, в той или иной степени, все. Ушли в рощу и держали круговую оборону, пока не подошла армия. Прошу Владимира остановиться заснять •бэхи?. Он морщится: •Чего их снимать... По всем каналам показывали уже?. Я его понимаю. Владимир - хороший, открытый человек. Просто работа у него такая. Объективное освещение событий командованию не очень нужно. Нужна агитка - агрессия грузин, погибшие дети, разрушенный город. Разговоры о том, что 58-ая вошла всего одним батальоном походной колонной, вследствие чего он был разбит почти полностью, не приветствуются. О том, что небо почти двое суток принадлежало грузинской авиации, лишний раз не упоминается. Количество погибших не называется. Нашу сожженную технику снимать не рекомендуется. Трупы грузинских военных тоже. Корреспондентов •Первого канала? интересуют склады с трупами мирных жителей. Лучше - детей. Это желание спекуляции настолько очевидно, что даже сопровождающая нас осетинская журналистка взрывается: •Перестаньте нести чушь! Какие трупы? Всех забирают к себе родственники и хоронят! Не смейте больше говорить про трупы!? Под стеной школы лежит грузинский солдат. Тело вздулось, голова, грудь и плечи от жары стали совсем черные. Запах уже очень тяжел. Хорошо, что сегодня еще ничего не ел. На соседней улице еще один, рядом с очередным сожженным танком. Голова расколота и на неё надет целлофановый пакет - чтобы не смотреть. В перевернутой рядом каске красно-серое. Неподалеку еще тел пять - их по очереди обыскивает какой-то человек, отвернув голову и зажав нос. Достает документы. Дальше еще один. А потом сожженные танкисты на площади. Там уже много народу, как солдат, так и ополченцев. Фотографируются. Снимаю уже не церемонясь, с разных ракурсов. Грудину распознать уже невозможно, за ночь собаки догрызли её окончательно. Не чувствую уже вообще ничего. Плевать. Всего в этот день насчитал семь подбитых грузинских танков и около тридцати трупов. Судя по запаху, в роще лежит еще столько же. Там грузин накрыла наша авиация. На столбе табличка: •Современный Гуманитарный Университет. Москва. Цхинвальское представительство?. В Современном Гуманитарном я учился. Образование - бакалавр юриспруденции по международному праву. Смешно. Раскуроченная техника. Сожженные дома. Больница забита людьми. Дети в грузовиках. Жорик в подвале. Труп в гараже. Сожженные женщины в кульках. Сожженные грузины в танке. Горящий труп грузина. Двадцать пять сгоревших заживо в бэхах солдат. Черт, ну почему все время - сгоревшие? Жара. Пыль. Воды бы... Россия воюет с Грузией. В каком страшном сне это вообще могло когда-нибудь присниться? Бильд-редактор нашей газеты, Артем, родом из Тбилиси. Я еду к тебе на танке, Тема! А ты встречай меня •мухой?... Прыгаю на броню к ямадаевцам и еду на зачистку. *** Авиация отрабатывает по предгорьям в Грузии. По штурмовику тут же отвечают ракетами - две, три, четыре штуки. Что-то серьезное, дымные следы чертят через полнеба. Наверное, те самые украинские •Буки?. Не попадают. Но ракеты с этого момента взлетают постоянно. - Есть! Сбили! - на соседней мотолыге вскакивают, смотрят в небо, задрав головы. Тоже смотрю. Ни черта не видно. - Что там? - Сбили! Рядом с хвостом разорвалась! Летчики катапультировались - оба... В той стороне, откуда взлетали ракеты, поднимается столб белесого дыма. Упал... Ожидаю, что сейчас пойдем за летчиками, но это только в американском кино так - спасательные операции и •Черные ястребы?. В российской действительности - упал и упал. На дороге сожженные и разбитые легковушки. Много. Одна раздавлена танком в лепешку. Потом пошли сгоревшие БМП. Наши. Те самые, из 58-ой, попавшие в засаду. Я насчитал всего четыре. Остальные, видимо, на развилке ушли налево и были пожжены уже там. Время от времени въезжаем в пятна трупного запаха. Если останавливаемся в таком пятне, то липкая субстанция заполняет рот, нос и легкие. В кустах еще два тела. Не наши. *** До Хетагурово, большого осетинского села, последнего перед грузинским анклавом, доходим без проблем. Село брошено, все дома заперты, жители ушли. Его сначала обстреливали грузины из минометов, потом долбанули •Градом? наши - уже по грузинам. Но всё, видимо, по окраинам, центральная улица абсолютно целая. Только пустая. Шаримся по дворам, ищем колодцы. В дома никто не заходит. Быстро набираю воды, получается грамм семьсот всего. На всех - меньше чем по глотку. Когда уже почти выезжаем, появляется разведка - с хвоста. Вовремя. Всех, кого можно было бы сжечь, уже сожгли бы. Вдоль колонны взад-вперед носится какой-то офицер на МТЛБ, ищет артиллеристов. - Мужики, САУшки где? - Да хрен его знает. Были где-то... - Черт, я ж говорил, что это не наша колонна! Все как обычно, в общем. Ни связи, ни ориентации на местности, ни понимания обстановки и задач, неясно обозначенные маршруты движения, отсутствие данных о противнике или даже о том, через какие села едем. Хетагурово - это где вообще? Это грузинское село или осетинское? Есть здесь противник или нет? Есть здесь наши или нет? Да хрен его знает, товарищ прапорщик. За селом начинаются покинутые посты миротворцев. Отрытые окопы, аккуратные палатки, поднятые флаги, но - ни души. Где-то долбят саушки. Два вертолета, барражируя, расстреливают стога сена вдоль дороги. На всякий пожарный, видимо. Это успокаивает. Хотя постоянного прикрытия с воздуха по-прежнему нет. Пылища жуткая. Серая субстанция пушистит волосы, как иней. На зубах постоянно скрипит. Надеваю капюшон и опускаю накомарник. *** Долго стоим. Впереди какое-то село. За чинарами, километрах в двух, длинные белые постройки коровника. Голова колонна втягивается на улицы. Раздается взрыв, над деревьями вырастают жирные клубы черного дыма. Через пару минут у коровника вторая мощная вспышка. Не гранатомет, что-то посерьезнее. Второй взрыв. Дым становится жирнее. Мать твою! Неужели подбили? Мчимся в село. Оттуда в спешном порядке, вихляя, выходит наша техника. За ней перебежками отступает пехота. На поле батарея саушек долбит по двум кирпичным казармам слева. От них разлетается кусками. Над казармами развевается грузинский флаг. Там, где горит, уже во всю стрельба. Завязывается бой. С ходу бьют танки. Понеслась война. Даешь буги-вуги*. Спешиваемся, бежим вдоль канала к перекрестку. Перед самым въездом дорога растраивается - одна улица идет прямо, одна налево и одна направо, мимо водонапорной башни. Горит справа. Жирный дым за чинарами поднимается в небо столбом. Большая часть батальона уже вошла в село. Наша группа последняя. Заходим в зону обстрела. Здесь уже достает осколками. Замечаю один, летящий прямо в голову. Шаг в сторону: - Внимание, осколок! Он ударяется о землю, пару раз подпрыгивает и тормозит о берец Руслана. Здоровый. Убил бы. Следующий проходит метрах в трех правее. Рассредоточиваемся. В режиме •лежим-бежим? продвигаемся к водокачке. Удается преодолеть еще метров сто. Дальше осколки летят сплошным потоком, как ливень. В бедро попадает на излете. Удар сильный. Но не ранило, поцарапало. Продвигаемся ползком по канавке. То ли обстрел, то ли танковое сражение, не поймешь. Огонь очень плотный с обеих сторон. Разрыв, лицом в землю, вой и шелест рваного железа над затылком, затем пять-семь секунд, быстро перебирая руками-ногами - вперед, до следующего разрыва. Коровник прямо перед нами. Стрелковое оружие по нам пока вроде не работает, движения тоже никакого не видно, но чуть дальше в селе бой сильный. Чеченцы обрабатывают коровник из подствольников. Рядом Артур. Привстав на колено, стреляет по навесной. Потом падает калачиком и перезаряжается на боку, сворачиваясь, как еж, когда лопается очередной снаряд. Хлопки этих пукалок-гранаток тонут в общем грохоте. Пытаюсь что-то снимать. Перебежка, залегание, чьи-то подошвы, чьи-то шальные глаза, из бурьяна на миг поднимается голова и дает очередь. Из канавы обзор никудышный. Надо уходить, зажмут нас тут запросто. Постреляют из коровника как галок. *** Сразу за нами из боя начинают таскать раненных. Привозят полную бэху, шесть человек. Все с пехоты. Почти все срочники. Один обожжен. Называет фамилию - рядовой Савелин из Рязани. Просит курить и пить. Прикуриваю сигарету и вставляю ему в губы. С водой сложнее. У второго в руке тонкая щель сантиметров семь длинной. Перебита артерия. Кровь идет сгустками. Запах у неё такой... свежатины, как в мясной лавке. Третьего несут - ноги перебиты. Четвертый... Четвертому здоровый осколок ударил в грудь, рассек ткани и чуть-чуть не дошел до легкого. Огромная зияющая дыра. Красное мясо. Но парень идет сам - в шоке еще - и легкое, кажется, не задето. Повезло. Раненных выкладывают под гусеницами. Режут, бинтуют, колют, накладывают жгуты. Кровь темными пятнами просачивается в пыль. Фотографирую. Фотоаппарат заляпан Терековской кровью. Странная война. Я, русский, ветеран двух чеченских кампаний, в Грузии, в Южной Осетии, в грузинском селе, вытаскиваю из-под огня грузинских танков командира взвода чеченского спецназа - офицера российского ГРУ. Сказал бы кто в 99-ом. *** Батальон уже выходит. С собой ведут двух каких-то помятых мужиков. Пленные. Грузинские резервисты. Село, оказывается, называется Земо-Никози. Там еще осталась пехота и корреспонденты - Орхан Джемаль из •Русского Newsweek? и сьемочная группа •Рен ТВ? во главе с Андреем Кузьминовым. Чуть позже выходят и они. Дают расклад - в Земо-Никози заскочили дуриком, задачи чистить грузинские села, оказывается, никто и не ставил. Шли сразу в Гори. Заблудились просто. Потому и вошли походной колонной. В середине села колонну разрезали надвое - противотанковыми ракетами подбили два танка, БМП и •Урал?. Головная часть осталась в селе, еще часть ушла по другой улице и тоже осталась там. •Восток? дошел до танков, но дальше продвинуться не смог - саушки. Плюс стрелковое оружие. За танками сидел грузинский корректировщик. Когда его убили, огонь сразу прекратился. Артиллерия так и не начинает обрабатывать Земо-Никози. Отходим на полкилометра и становимся лагерем у канала. Над казармами по-прежнему развевается грузинский флаг. Его что, сразу видно не было? Итог боя: девять убитых и восемь раненых. Двое чеченцев - Терек и Ибрагим, оба в ноги - и шестеро солдат. Два завернутых в плащ-палатки трупа вывозят на броне. *** Повторного штурма не было. Колонна развернулась и пошла обратно на Цхинвал. Настроение у всех радостное. Домой! Пехота лыбится. На бэхах трофеи - на фары-искатели нацеплены натовские пластиковые каски. Оказалось, опять поворот проскочили. Километра через два вновь развернулись и попылили прямиком на Гори. Черт... Идем опять по-походному. Без разведки. Без авиации. Без нихрена. *** Марш на Гори прошел без единого выстрела. Хотя первая часть колонны пришла сюда с боем, выбив на подступах батальон грузин. Те пытались обойти с тыла на нескольких джипах, но были расстреляны выдвинувшимися им на перехват БМП и подтянувшимися •Крокодилами?. Сожженные грузовики чадят на дороге. Кругом трупы. Один совсем молодой, лет двадцать-двадцать два. Руки подтянуты к груди. Детская поза какая-то. В натовской форме он напоминает игрушечного солдатика. Другой в канаве лицом вниз. Третий - из обугленного тела торчат раздробленные ноги. Снаряд разорвался прямо под ним. Развороченное красное поджаренное мясо. Снимаю, снимаю, снимаю... Кому все это надо? Зачем? Два джипа еще на ходу. Ямадаевцы забирают их себе. В сам Гори армия не заходит. Становится километрах в двух-трех в садах, около какого-то селения. Там еще остались мирные - немного, правда, но есть. У крыльца стоит пожилая женщина. Смотрит. На неё не обращают внимания. Дома никто не грабит, людей не терроризирует. Вообще в село не заходит. Около станции склад брошенной техники и амуниции. Еще два грузовика в копилку трофеев. На земле гора шмотья. Беру себе рюкзак, коврик и две теплые куртки. Когда все это закончится неизвестно, а спать в чем-то надо. В этих же садах вчера накрыли большую колонну с резервистами. Говорят, машин пятьдесят. Сколько людей - не знаю. Фотографировать уже не иду. Хватит с меня. Перебор трупов за три дня. *** Ощущение того, что война закончилась, абсолютное. Настроение победное, в этом уже никто не сомневается. Уйдет Саакашвили или не уйдет - уже не важно. До главной военной базы Грузии десять минут ходу и при необходимости она будет взята без проблем. Грузинские части отступают без сопротивления. Российская армия воюет на порядок лучше. Люди спокойны, готовы и воевать могут. Грузины хороши в техническом оснащении, но в моральном плане они проигрывают. Как только доходит до контактного боя, сразу отступают. Видимо потому, что цели этой войны и сами понимают не до конца. Не готовы умирать за единую Грузию. А может, просто не хотят воевать. Если бы колонна прошла мимо Земо-Никози, её бы не тронули, это очевидно. Но и пускать нас на свою землю они тоже не желали. Вообще, если бы в Земо-Никози стояли чеченцы - даже с одними автоматами, без танков - до утра мы не дожили бы. Девять погибших за такую ошибку - везение, как бы цинично это не звучало. В любом случае, победа России очевидна. Точно так же очевидно, что Россия избрала новую тактику - тактику прямой жесткой силы. Как в Афгане. На выстрел из села по нему начинает работать авиация и артиллерия. С такой политикой Грузию мы теряем все больше. Как Грузия все больше теряет Осетию и Абхазию. С каждым новым президентом у нас начинается новая маленькая победоносная война. Может и впрямь - ну их на фиг, эти выборы? *** В вертолете пятеро раненных. Это плюс к тем восьмерым, что отправили вчера. Итого уже тринадцать. Танкисты привезли с собой на броне сожженный экипаж - два трупа, укрытые плащ-палатками. Из-под плащ-палаток торчат берцы. Они колышутся в такт движениям машины. Не могу больше смотреть на берцы. Еще троих приносит пехота. Поток воздуха от винта срывает покрывала. Черт... Опять горелая человечина. Из неё торчат кости рук и ног. На руках даже не кости, скорее косточки - они, оказывается, маленькие такие. У одного лучевая вывернута из сустава. Этих троих сожгли из •мухи?. Они успели выскочить из подбитой БМП и уже отбегали в сады, когда их накрыло прямым попаданием. Первый сохранился лучше всего, хоть руки и ноги различимы. На черном комке угля до одури ярко блестят белые зубы. От второго осталось метра полтора - спекшийся комок с пятью культями. Где рука, где голова различить невозможно. Третий вообще завернут в кулек. Вместе с трупами в вертушку залетает рой мух. Одна все время крутится перед объективом и мешает фотографировать горящие грузинские села на Транскаме. И запах... Жаль, что его нельзя передать в газете. Сейчас, когда я пишу эти строки, штаны мои заляпаны кровью раненных, а от формы разит горелым человеческим мясом. Этот запах невероятно въедлив - в гражданском самолете на меня смотрели. Но описать его я не смогу. Хотя и хотел бы, чтобы его почувствовали все те, кто говорит о величии России. Чтобы чувствовали его потом везде - в заваренном чае, в сигарете, в пальцах, которые её держат, в стакане водки, в зубной пасте, в волосах своего ребенка... Я всегда мечтал писать детские сказки, но уже девятый год пишу о том, как пахнут вздувшиеся трупы в жару на улицах разрушенного города. Слава Богу, я не видел их лиц. У них не было лиц. *** Армия заявляет, что в Осетию вошли одни контрактники. Вранье! Две трети контрактников - отслужившие по полгода сопляки-душарики. А треть примерно - вообще срочники. Почему в Земо-Никози был захвачен прибор лазерного наведения, почему у грузинской армии стоят глушилки мобильной связи, почему у корректировщика был пеленгатор телефонов, почему у них были инициаторы - а мы опять воюем одним восемнадцатилетним мясом? Почему из двух шишиг в медсанбате на ходу была только одна, а вторую таскали на тросу? Раненных не могли отправить шесть часов! Шесть часов! Все это время они парились при плюс тридцати в шишигах без воды - до тех пор, пока дело в свои руки не взяли ямадаевцы. При том, что ехать то всего семь-десять километров. Почему не было разведки? Почему не было авиации? Почему в это Земо-Никози заскочили дуриком, как Майкопская бригада 13 лет назад на привокзальную площадь - заблудились просто? Четвертый раз на одни и те же грабли! Почему не было связи между частями? Почему не было общего командования? Почему? Где обещанная масштабная программа перевооружения? Где профессиональная армия? Где нанотехнологии? Где информационные системы, где РЭБ, где пеленгаторы, где супергетеродинный тепловизор, уже лет пять как разработанный в МВТУ, способный различать цели за бетонной стеной метровой толщины и изначально (!) предназначенный на экспорт? Где этот ваш сраный •Глонасс?, на котором поворот на Земо-Никози указан правильно, а не как по звездам? Где БТР-90, где танк •Черный орел?, где вертолет •Черная Акула?, где штурмовик •Беркут?, где БМД-4, где •Тигр?, где •Водник?, где •Мста-С?, которыми вы так хвастаетесь на параде? Где пулемет •Корд?, где автомат •Абакан?, где комплекс •Винторез?, где комплекс защиты танков •Арена?, разработанный 16 лет назад и за шестнадцать лет не закупленный Минобороны ни в едином (!) экземпляре - при том что американцы берут её у нас пароходами? •Арена? предназначена как раз для защиты танков от ракет. Если бы она была на вооружении, то, по крайней мере, три мальчишеские жизни в этом Земо-Никози были бы спасены! Где новые гранатометы, про которые все уши прожужжали по РТР? Где беспилотники, ночники, РЛС? Где не ломающиеся мотолыги? Почему последний раненный, которого мне пришлось выводить, был лейтеха, разбившийся под Джавой - у мотолыги просто отказали на спуске изношенные тормоза! Где бинты, где жгуты, где промедол? Где хотя бы просто каски? И где деньги, ушедшие на все это? Где генералы? Где командиры всех мастей, раз здесь вершится история? Где Медведев на белом коне? Где Ноговицын с шашкой в руках? Где хоть кто-то? И где, блядь, вода? *** У России был только один вариант - войти, разблокировать своих миротворцев, стать миротворческими силами по границе и на этом •стоп-колеса?. За каким пошли в Грузию? За каким бомбили Гори? И самое главное - за каким на эту войну опять понагнали пацанов? Грузия решила, что Осетия должна быть в составе Грузии. Грузинские мужики взяли автоматы и пошли воевать за свою Родину. Осетия решила, что она не должна быть в составе Грузии. Осетинские мужики взяли автоматы и пошли воевать за свою Родину. И только Россия послала на войну своих мальчишек. Вся Южная Осетия - километров сто в длину и полтора в ширину. В России своих территорий не заселено процентов семьдесят. Без Осетии нам, безусловно, не прожить. За эти сто километров отдано 74 жизни. Все как всегда. Весь мир воюет русским оружием, одна Россия - своими пацанами. Задолбало государство, которое трупы укладывает, как шпалы *** Смотрю на эти трупы - наши трупы, наших мальчишек, и вдруг ловлю себя на мысли, что это не такая уж большая цена за победу. Ведь мы же победили. Парни дрались геройски. Самое страшное, что я действительно так думаю. Мне не страшно. Я не схожу с ума. Не посыпаю голову пеплом. Да, не повезло... Что ж поделать. Война. Но зато мы победили. Мы победили! Нет, ну правда, девять горелых комков в день - это же не много за то, чтобы стать с колен? Не пустить подлых американцев в Грузию. Вы согласны? *** Непонятно, чего добивалась Грузия этим обстрелом. Никакого штурма Цхинвали, как и его последующего удержания, не было. Иначе город выглядел бы совсем по-другому. Грузинская армии то ли оказалась элементарно не способна на штурм, то ли, что более вероятно, такой задачи не ставилось изначально - Цхинвали стоял пустой. В город зашли только головные части. Покатались по улицам десятью танками, их пожгли, после чего грузины отошли на высотки. А когда подошла российская армия, то и вовсе отступили. Возможно, Саакашвили, чувствуя приближение войны, действительно решил перенести первоначальный театр боевых действий из Грузии в Осетию, тем временем мобилизуя население. Во всяком случае, с военной точки зрения, никаких других логических выводов не просматривается. К Цхинвалу подошли три танковых батальона и от 600 до 2000 человек пехоты. Удерживать город одним полком сколь-либо продолжительное время невозможно. Южноосетинская армия также оказалась совершенно не способна к боевым действиям. Из сорока тысяч человек, составляющих население республики, город остались оборонять только триста. Триста! Разрозненными группами без общего командования. Эдуард Кокойты, все эти 15 лет нагнетавший антигрузинскую истерию, сбежал при первом же выстреле, бросив своих людей, которых так уверенно привел к войне. Единственный именно бой в городе был за батальон миротворцев.Война носила очаговый локальный характер, хотя эти очаги были очень и очень интенсивными. Но во всех этих очагах воевали русские. За возможность Южной Осетии жить моноэтнической республикой погибали российские парни. Нет, и к грузинам и к осетинам я отношусь одинаково - одинаково хорошо. Но почему в Южной Осетии МЧС, психологи, гуманитарная помощь, деньги, бюджеты, лагеря беженцев, траснпорт... А у нас? Что нашим? Где психологи нашим матерям наших солдат, где им деньги и гуманитарка? Где соболезнования и почести? Где хотя бы нормально, без мытарств, опознанные, доставленные и похороненные тела? Теперь сюда и деньги еще вбухают миллиардные. Почему в Европе в каждой деревне есть наш газ, а деду моей жены, инвалиду войны, в нашу же деревню наш же газ не могут провести уже 10 лет? Почему на газопровод до Цхинвала нашлось 740 миллионов, а на него, потерявшего на войне зрение, не нашлось десяти тысяч? Почему в Цхинвал полились бюджеты, а Диме Лахину, потерявшему в Чечне обе ноги, Родина положила пенсию в 2300 рублей, при том, что у него на одни катетеры уходило минимум 4500? Дима Лахин умер. Первая •маленькая победоносная? началась у нас в 1905 году. С тех пор прошло сто лет. А ничего не изменилось. По-прежнему рабская армия, в последнюю очередь думающая о своих солдатах. Все та же великодержавная империя со скотским отношением к людям, где нет другой власти, аще от Бога. И та же готовность ложить животы детей своя за веру, царя и отечество. И очередное вранье тех, кто •аще от Бога? о том, что срочников на этой войне не было. Понятно, что лучше рулить великой державой, чем сырьевым придатком. Но знаний и опыта на экономическую экспансию у правителей не хватает. Ну, так пусть возьмут автомат и завоюют все от Аляски до Гибралтара. Раздадут паспорта в Португалии и защитят потом португальцев танками. Но сами. Без меня. Без моего сына. Без моих племянников. Без моих внуков. Защита своих граждан не производится путем убийства чужих. Было бы довольно странно, если бы Турция раздала в Чечне свои паспорта, а потом стала бы бомбить Нальчик. Защита своих граждан производится путем вывоза их на свою территорию, постройки им жилья и обеспечения условий жизни. Русские беженцы из Чечни до сих пор живут даже не в бараках - это и бараками назвать нельзя - в каком-то фанерном гнилье. Ближайшее поселение всего в ста километрах от Москвы. Под Истрой. Я был там. Впрочем, нельзя не сказать, что Дмирию Медведеву за пять дней удалось то, что не удалось предыдущим правителям за 15 лет. Он нашел новую национальную идею. Точнее, обналичил старую - жертвовать собой, чтоб врагам было хуже. А враги - кругом. И у России по-прежнему два союзника - армия и флот. Мышление людей с ментальностью девятнадцатого века. Не помню, кто из умных сказал: мы такие злые не потому, что так плохо живем. Мы так плохо живем, потому что такие злые. *** Из Джавы еду обратно в Цхинвал. Дорога свободна. В грузинских селах на Транскаме горит все. Эйфория разрушения и разграбления. Пустые дома грабят под чистую. Везут стулья, шкафы, столы, полки, матрасы, подушки, холодильники, кадки с фикусами, гонят мотороллеры, велосипеды, тащат полуразбитые машины на тросах, едут на ободах, в кузовах, на крышах... Один гонит в Цхинвал трактор •Белорус? - с ковшом, но без покрышек. Двое воинов пытаются засунуть в багажник •Жигулей? барана. Человек пять, скооперировавшись, просто взяли и погнали в сторону Роки стадо коров голов в тридцать. Все, что не могут вывезти, жгут. Дома горят через один. Дым застилает дорогу, местами едем как в тумане. В горле постоянно першит от горчины пожаров. На асфальте обломки домов, шифер с крыш. Дохлые коровы. В одном месте стоят два расстрелянных •Икаруса?. Все построенные грузинами новые современные здания - кинотеатр, торговые центры, даже кажется бассейн - расстреляны, разнесены вдребезги, пожжены. Нетронутой осталась только •Лукойловская? бензоколонка. С заправками здесь туго, эта единственная до самого перевала. Это не мародерство, это какой-то крестовый поход - вытравить все грузинское, чтобы не осталось и следа. Ответная реакция всегда жестче. Грузины ушли - снялись целиком, до последнего жителя. Этот массовый исход порождает ощущение жути. Только что были люди, а теперь - мертвые села. Знали, что здесь будет? Практика показывает, что как только республика становится моноэтнической, у неё начинаются большие проблемы. В Грузии живут грузины, армяне, цыгане, русские, евреи. В Южной Осетии - только осетины. В Абхазии только абхазы. В Чечне только чеченцы. Здесь сейчас закладывается фундамент будущей долгой войны. В Цхинвале я видел совсем других людей, чем здесь, в Тамарашени. В Цхинвале люди - помятые, небритые, плохо говорящие - готовы были умирать. И их было мало. В Тамарашени же люди - в новых незапачканных камуфляжах - приехали жечь и грабить чужие дома. И их много. Так всегда. Близость смерти делает людей чище. А мужество соседствует с грязью. На обочине, около своего сожженного дома, сидит грузинский старик с окровавленной головой. По-моему, единственный оставшийся грузин на все четыре села. На вопросе - а почему бы мирным грузинам не вернуться в свои дома, они ж здесь не один десяток лет живут - все разговоры прекращаются. *** В России сто сорок миллионов человек. Интересно, кто-нибудь из них когда-нибудь побывает в благословенном проросийском теперь эдеме Земо-Никози, за который отдано девять русских жизней? * Глеб Бобров "Порванные души"